- Пенсионные годы
- Вход в систему
- Избранная статья
- Двоюродный брат женский анальный секс - в - chaturbate жить - читай здесь
Мельбурнский успех повторился в Сиднее. Единственная странность, которую я припоминаю, — это холодный прием «Вакханалии» — занавес опустился, и не раздалось ни единого хлопка. Когда я выразил свое недоумение по этому поводу сиднейскому знакомому, он объяснил мне, что тема танца неприятна!
Меня познакомили с некоторыми людьми в Сиднее, но сближался я с ними медленно и теперь так вспоминаю свое первое воскресенье: пасмурный день с проливным дождем, единственная живая нота — присутствие в отеле восхитительной безумной Руфины и прекрасной Нины. Залевский тоже был там и, казалось, как эхо, вторил ужасной непогоде, разыгравшейся снаружи, играя на губной гармонике, чтобы составить самому себе компанию!
Интересно, понимают ли люди, какими одинокими ощущают себя актеры за границей и каким унылым кажется воскресенье без друзей в городе, где нечего делать.
Пенсионные годы
Лично я ненавижу играть по воскресеньям, но, должен отметить, что работа театров по воскресеньям — общественная служба, в которой артисты должны охотно принимать участие. По будням в отеле проходил другой дивертисмент — Стефани Десте, танцовщицы из «Роз-Мари», имевшей обыкновение упражняться с кастаньетами в ожидании лифта. В начале нашего пребывания в Сиднее меня посетил бледный молодой человек с гладко зачесанными черными волосами и довольно выпуклыми глазами.
Он хотел, чтобы я обучал его русским танцам. Я объяснил, что у меня нет студии, но молодой человек заверил меня, что может все уладить. Я предоставил ему решать этот вопрос и спросил, как его зовут. Несколько дней спустя я отправился в студию в Пейлингс-Билдингс, чтобы дать ему урок. В студии находились какие-то люди и явно собирались остаться на урок.
Я заявил, что сожалею, но это частный урок, и я не могу позволить никому присутствовать в студии. Так я выставил Френсис Скалли из ее собственной студии!
Вход в систему
Но она была славной женщиной и не затаила на меня злобы. Бобби продолжал брать уроки в течение всего сиднейского сезона, и однажды я сказал ему:. Мне кажется, будет лучше, если вы станете называть себя Робертом, а не Бобби, и добавите к фамилии второе «Н», это придаст имени немного иностранный оттенок, и оно станет более приемлемым для публики.
Бобби последовал моему совету, и я слышал, как говорили, будто его дала ему цыганка. В следующий раз, когда мы исполняли «Дон Кихота», нам довелось стать свидетелями пророческого видения будущего великого комического танцовщика: в центре сцены стоял Бобби, облаченный в желтый костюм тореадора, созданный Коровиным, в огромной белой шляпе, и смотрел на окружающий мир, словно маленький лорд Фаунтлерой, лишенный своих кудрей.
Южная Африка Йоханнесбург была тем местом, где я впервые написал статью для прессы, а Австралия стала той страной, где я впервые произнес речь перед публикой. После утренника в Театре ее величества в Сиднее у служебного входа в ожидании выхода Павловой собралась огромная толпа. Мне в уборную передали сообщение, чтобы я зашел к мадам, прежде чем уйти из театра. Я поспешно закончил переодеваться и поспешил к мадам. Как неубедительно прозвучали мои слова!
Кое-кто из собравшихся ушел, остальные остались, словно приклеенные к месту. Судя по выражению их лиц, они мне явно не поверили. Я удалился. Мы с Обри Хитчинзом решили снять вместе квартиру в старом доме, выходящем на Гайд-парк. Он ни в коей мере не был роскошным, но это позволило нам наполовину сократить наши расходы, к тому же означало, что мы не будем привязаны к определенным часам питания тирания отелей в Австралии даже более жесткая, чем в Англии.
Избранная статья
Это здание принадлежало определенной эпохе; на стенах висело довольно много отвратительных гравюр средневикторианской эры, а в холле ощущался сильный запах листьев камедного дерева. Над камином висела огромная картина, изображающая кораблекрушение я встречал такую же в Англии , в кленовой раме. Я тотчас же решил заменить ее портретом солиста негритянского ревю, которое видел в Париже, мне кажется, он был в состоянии потопить любой корабль. Владелица дома, выглядевшая весьма чопорной, не выражала недовольства, хотя ее замечание, брошенное при нашем отъезде: «Вы всегда были таким джентльменом, не могу сказать ничего большего», подтвердило мое мнение, что она опасалась худшего, когда увидела перемену.
Наша стряпня была просто ужасной, так что мы ели в основном не дома и готовили себе по уик-эндам. Мы спасались от своих кулинарных опытов только благодаря гостеприимству наших австралийских друзей, которые приглашали нас на пикники каждое воскресенье, когда стояла хорошая погода. Мое высшее достижение в кулинарии — поджаривание цыпленка, слишком большого для нашей маленькой плиты.
Мне приходилось поддерживать огонь на столь низком уровне, что через три часа пришлось оставить все мысли о том, чтобы съесть его на ленч, и сосущую пустоту в желудке, столь характерную для танцовщиков, пришлось заполнять хлебом, сыром и фруктами. К четырем тридцати в этот день мы вышли в «Буш», и наш хозяин рассказал нам, как могут бегать и наносить удары ногами страусы эму и насколько вкусны дикие индюшки.
Выключил ли я газ? Вернувшись домой в одиннадцать вечера, я обнаружил, что газ все еще горит, а цыпленок, хоть слегка подсох, но был еще съедобен! Он готовился тринадцать часов! Во время гастролей Павлову пригласили в резиденцию губернатора. Это, безусловно, было необычное событие, по такому случаю пригласили также некоторых других членов труппы, мне посчастливилось попасть в их число.
Помимо истинного удовольствия, полученного от знакомства с губернатором адмиралом Дадли де Шером и леди де Шер, искренне интересовавшимися искусством, я навсегда запомнил этот день, потому что здесь я впервые встретил Макса Кута, который был адъютантом губернатора и стал моим другом на всю оставшуюся жизнь.
Превосходный пианист Люсьен Уэрмзер играл нам после чая, Павловой удалось уйти вовремя, чтобы успеть немного отдохнуть перед представлением. Уходя, она обратила внимание на картины с видами аэропланов и, обратившись к капитану Куту, поинтересовалась:. Сиднейский сезон закончился точно так же, как мельбурнский, — потоком серпантина.
Двоюродный брат женский анальный секс - в - chaturbate жить - читай здесь
А когда вручали букеты, на сцену взошла чрезвычайно самоуверенная маленькая девочка, держа в руках бумеранг с цветами на нем; даря его Павловой, она пропищала сладким голоском: «Бумеранг возвращается, и мы надеемся, что вы тоже возвратитесь». Переезд в Окленд был настолько тяжелым, каким только может быть переезд из Сиднея в Окленд; корабль, казалось, все время зарывался носом, кружился в водоворотах, раскачивался, кренился, и его швыряло во все стороны. Тирзу Роджерз нельзя было назвать хорошей морячкой, но она изо всех сил старалась выглядеть как можно лучше по прибытии на родину.
Незадолго до нашего прибытия море успокоилось, и мы сошли на берег в нормальном состоянии. Я нашел оклендскую гавань намного более красивой, чем сиднейская, а мне довелось видеть ее в разных состояниях, пока мы танцевали в Окленде, так как я остановился у приятельницы, которую знал всю жизнь, а они с мужем жили на девонпортской стороне гавани.
- знакомства для мужчин Джилонг.
- Русская линия / Библиотека периодической печати / Сергей Жаров о себе;
- женщина ищет мужа Брисбен!
- Глава Австралия и Новая Зеландия . Анна Павлова [Десять лет из жизни звезды русского балета].
- Alekseev Vladimir Web!
- онлайн чат знакомств Вуллонгонг?
Местный театр сделал все возможное, чтобы принять Павлову как можно лучше и среди всего прочего «подготовил» сцену, покрасив ее чем-то напоминающим льняное масло. Танцевать на ней было все равно что танцевать на патоке. Его пришлось отскребать и отчищать перед представлением; мы репетировали на нем, и на подошвы налипали слои толщиной полдюйма. Было приятно попасть в страну, где отсутствовал расовый барьер и где европейские поселенцы с уважением и восхищением отнеслись к той расе, которую нашли здесь.
Я принялся расспрашивать окружающих, где мог бы разучить хаку[65]. Меня направили в колледж Святого Стефана, директор которого позволил мне приходить и учиться у мальчиков некоторым танцам хака. Обри Хитчинз приходил со мной, и большинство дней мы проводили, изучая слова и движения военных танцев народа маори. Мои бедра побагровели от синяков из-за отстукивания ритма, основание языка болело, так как все время приходилось его высовывать, бросая вызов врагам.
Хотя мне никогда не предоставилось возможности исполнить эти танцы, обучение им доставило огромное наслаждение, и я испытал большое волнение, когда несколько лет спустя, посетив Роторуа с «Русскими балетами», я обнаружил, что не забыл танец «Ringa Pakhia Wai Wai Taka Hia Kia kino, E kino ne hoki», который исполнили для нас мужчины.
В Окленде произошло и весьма тягостное событие. Несколько представителей народа маори устроили в театре специальный показ танцев пой[66] и хака для Павловой и ее труппы. В конце представления пожилая дама, облаченная в национальный костюм маори со старинной татуировкой на подбородке, произнесла речь, выразив надежду, что мы получили удовольствие от этих танцев, танцев умирающей расы. Мне сказали, что это была принцесса маори. Как замечательно было остановиться в доме после шести месяцев, проведенных на пароходах, в отелях и меблированных комнатах, хотя из-за репетиций и занятий танцами маори я проводил там не слишком много времени.
Хозяйка дома Филлис Неттлтон не была балетоманкой, но она часто видела Павлову и балет Дягилева в Лондоне и понимала, какое значение для Новой Зеландии имеет визит Павловой. Одним воскресным вечером нас пригласили на вечер, устраиваемый местным учителем танцев; он состоялся в студии, представлявшей собой большое мрачное помещение, освещенное свечами.
Мне потом напоминали, что по приходе я спросил: «Кто-нибудь умер? В отличие от Австралии в Новой Зеландии мы давали одноразовые представления, выступая во всех крупных городах. Поезда были на удивление маленькими, хотя расстояния, напротив, были большими, а население малочисленным, поэтому казалось невероятным, что у них вообще была железная дорога. Павлова повсюду ездила на машине — расстояния между городами, где мы давали одноразовые выступления, давали ей такую возможность.